Эрик Кантона: Я - САМЫЙ ВЕЛИКИЙ!

[katusha-lapa]

Эрик Кантона не играет в футбол двенадцать лет. Столь же долго он вовсе не имеет отношения к великой игре, если не считать время от времени появляющихся выступлений по разным поводам. В основном тот, кого в Англии 1990-х знали как Король Эрик, обсуждает будущее самого главного клуба в своей жизни - «Манчестер Юнайтед». Он преклоняется перед сэром Алексом Фергюсоном и плохо относится к американским владельцам. Мечтает однажды возглавить «МЮ», но непонятно, насколько он действительно этого хочет.

Жизнь Эрика Кантона никогда не ограничивалась одним только футболом. Наверное, потому он даже сейчас остаётся загадкой и, наверное, по этой причине интерес к нему не пропадает и теперь, когда он уже много лет остаётся в стороне от футбола. В беседе с читателями и журналистами FourFourTwo Кантона подтвердил представление о себе как о футболисте-философе, и если некоторые ответы Эрика вам покажутся загадочными, если не сказать странными, не удивляйтесь. Как говорится, мы его любим не только за это.

ДВЕ СЕМЬИ

- Что больше всего запомнилось из вашего марсельского детства? Вы и в детстве были такой хмурый?

- Нет, в детстве я был счастливый и беззаботный! Мне повезло появиться на свет в дружной семье, которая помогла мне получить самые первые и самые важные уроки. Я происхожу из рабочей семьи и привык получать удовольствие даже от пустяшных мелочей. Все дети были воспитанными, нас учили всегда здороваться и благодарить. Мы уважали других и умели наслаждаться жизнью. Пели, улыбались и любили... Мои предки были иммигрантами. Отец прибыл из Италии, а мама из Барселоны. Пацаном я ездил в Испанию навестить дедушку. Мне тогда лет десять всего было, и я впал в неописуемый восторг! Дед перебрался во Францию после гражданской войны и вернулся на родину только 15 лет спустя.

Когда я завершил игровую карьеру, на три года поселился в Барселоне. Воскрешал детские вспоминания. Читал и просто жил... Мне очень нравится Барселона. А сейчас я живу в Марселе, в моём родном городе. Здесь главная религия - футбольная команда «Олимпик». Это очень космополитический город, очень страстный, люди в Марселе живут футболом.

- Что вы можете сказать о Ги Ру?

- Когда я перебрался в Осер, мне было всего 15 лет. Я был в шестистах километрах от родных. Но для таких, как я, Ги Ру стал вторым отцом. Конечно же, я любил его и уважал. Далеко не во всех клубах тренеры бывают настолько близки с игроками, как Ги Ру. Он превратил «Осер» в большую семью, и если бы я выбрал другой клуб, всё могло выйти не так складно. Но в «Осере» я обрёл свою вторую семью.

- Что именно служило для вас стимулом как для игрока? Может быть, деньги? Или желание добиться победы, славы?

- А какая разница между славой и победой? (после продолжительной паузы) Я завершил карьеру молодым, ибо хотел совершенствоваться, расти, чтобы становиться лучше - для себя и для команды, чтобы выигрывать трофеи. Но когда я почувствовал, что не могу больше - сразу ушёл. Я больше не испытывал страсти к игре, а страсть появляется из желания совершенствоваться. Когда нет страсти, уже ничего не хочешь.
Деньги? Нет. Конечно, мне платили деньги, хорошие деньги, но я был готов играть и просто так. В футболе сейчас крутится много денег, они оседают в карманах футболистов, и это нормально. Но не деньги заставляют выбрать футбол, а мечта! Для нас, игроков, многое значит атмосфера на стадионе, ибо мы знаем, что болельщики жертвуют чем-то, чтобы попасть на игру. Мы чувствуем футбол в крови наших зрителей.

НАЙТИ СВОЮ ЛЮБОВЬ

- В отборочном матче ЧМ-94 с болгарами Давид Жинола отдал неточную передачу на вас, соперник перехватил мяч, и Эмил Костадинов забил гол. Франция пролетела мимо мундиаля. Но представим, что вы всё-таки пробились в США. Чего бы могла добиться ваша команда там?

- Кошмарные воспоминания... Ещё и потому, что мы упустили три возможности успешно завершить отборочный турнир. Сначала в Швеции нам нужна была победа, и мы выигрывали 1:0, но пропустили минут за десять до конца. У нас оставались два домашних поединка с Израилем и Болгарией. Израильтян мы разгромили в гостях 4:0, но дома уступили 2:3. С болгарами вели 1:0, я забил тот гол, но на последних секундах соперник провёл победный...

Болгары со шведами добрались в Штатах до полуфинала, и, я думаю, нам было это по силам. Французская команда была сильнее, однако нам не удалось воспользоваться ситуацией, невзирая на то, что в нашем составе было достаточно опытных игроков. Увы, даже они могут ошибаться. В жизни, как и в футболе, нужно уметь учиться на ошибках, чтобы становиться сильнее.

- Как вы отреагировали, узнав, что Тревор Фрэнсис приглашает вас в «Шеффилд Уэнсдей» всего лишь на просмотр?

- Не было никакого приглашения на просмотр! Я провёл в Шеффилде неделю и был уверен, что подпишу контракт. Мой адвокат был там же, он согласовывал контракт, а я тренировался и сыграл в товарищеском матче. Мы победили 4:3, я сделал хет-трик. А вот когда прошла неделя, Фрэнсис попросил меня побыть ещё неделю...

Тогда в Англии легионеров было немного, в основном из северных стран. Наверное, против меня тогда существовало предубеждение. Кому такое понравится? Я игрок сборной Франции, а «Шеффилд Уэнсдей» хочет взять ещё неделю на раздумья! Так дела не делаются.

- По поводу вашего ухода из «Лидса» ходило много слухов, но хотелось бы получить информацию, что называется, из первых рук. Вы не поладили из кем-то из игроков или же с тренером Ховардом Уилкинсоном? Вы думали о смене клуба, когда состоялся знаменитый телефонный разговор между Ферги и Уилко?

- У меня были проблемы с Уилкинсоном. Мы по-разному смотрели на футбол. Можно сказать, что я игрок именно того типа, что нужен «МЮ». В «Лидсе» играли по старинке: лупишь мяч вперёд, а потом за ним бежишь. Но я не могу сказать, что время, проведённое в «Лидсе», было потерянным. Наоборот, оно принесло мне много пользы, потому что я изнутри познакомился с таким стилем. И не забывайте, что именно этот стиль принёс тому «Лидсу» успех, ведь мы стали чемпионами.

Но мне не хотелось там оставаться. Обстановка действовала на меня удручающе, и, видимо, поэтому возникали проблемы. Я рассчитывал попасть немного в иную атмосферу, нежели та, что была в «Лидсе». Мне трудно было подобрать слова, чтобы объяснить, чего именно мне не хватает. Это как с женщиной. Иногда тебе не удаётся найти свою любовь. Иногда ты её находишь, но у тебя не получается выразить свои чувства. Здорово быть влюблённым, но самого чувства ещё недостаточно: хочется отдавать, хочется брать! Однако не всегда случается именно так. Не думаю, что мне хотелось бы оставаться с такой женщиной, как некоторые президенты футбольных клубов. Они не заслуживали быть любимыми.

- За полгода до того, как вы оказались в «МЮ», вы сыграли в матче на «Олд Траффорд», который закончился 0:0. Тогда вы чуть не забили ударом в падении через себя. Самая отчаянная трибуна стадиона аплодировала вам - неслыханное дело с игроком «Лидса». Вы не были удивлены?

- О таких вещах ты мечтаешь, а потому, когда они случаются, тебе кажется, что ты проживал их раньше.

- Так о чем вы думали, когда ударили болельщика «Кристал Пэлас»? Если бы вы не упали после того удара, что было бы дальше?

- (после продолжительной паузы) Я не упал! И потому ударил его ещё раз. Не так чтобы сильно. Стоило врезать сильнее.

- Тогда о чём вы подумали, когда увидели по ТВ этот эпизод?

- Я никогда не видел его! Я прожил его, и мне этого достаточно. Помню толпы журналистов под моей дверью, под моими окнами. Они заслонили солнце. То, что случилось на «Селхёрст Парк», было драмой, а я в ней - актёром. Я делал серьёзные вещи, не воспринимая себя серьёзно. Nike разглядел эту сторону моего характера и здорово использовал... Я ударил болельщика, потому что не воспринимал себя серьёзно. Я не думал о том, что мои поступки могут быть восприняты иначе из-за того, кто я есть. Я представлял себя просто футболистом и человеком. Я не хотел быть кем-то особенным. Мне просто хотелось делать то, что я хотел делать. Если мне нужно было ударить болельщика, я делал это. Я не образец для подражания, я не особенный, я не могу поучать. Чем больше ты думаешь об этом мире, тем больше понимаешь, что он похож на цирк.

- Считается, что вы слабо играли и мало забивали в серьёзных еврокубковых поединках. Почему, как вы думаете? Может, потому что премьер-лига тогда была низкого уровня?

- Я забивал в Кубке чемпионов и за сборную Франции. За свою страну я сыграл 45 матчей, забил 20 мячей. В Европе я забивал в каждом втором матче. Неплохо, не правда ли? Нападающий говорит за себя цифрами. В десяти матчах ты можешь забить пять мячей и отдать пять голевых передач. Когда пресса настроена против тебя, единственное, чем ты можешь ей ответить - забитые голы. Защитникам и полузащитникам сложнее - со стороны в них нелегко разглядеть классных игроков. Потому-то я стал нападающим.

- Рой Кин говорил, что лучше вас никто не реализовывал выходы один на один. Как это вам удавалось?

- Тренировка. И спокойствие. Очень важно точно вы¬числить момент, когда вратарь выходит тебе навстречу. Если он слишком близко, забить не так-то легко, очень маленький угол обстрела. Если он слишком далеко, значит, и ты далеко, есть риск промазать. Лучше всего, когда вратарь в трёх метрах от тебя. Вот в этот момент и забиваются голы!

Когда я был моложе, часто мазал. Я не мог понять, почему забиваю на тренировке, но не в игре. Потом понял: мне нужно научиться вычислять правильный момент для удара. С дриблингом то же самое. Если защитник располагается слишком близко, идти в обыгрыш невозможно, а если слишком далеко, он может перехватить мяч.

МУЗЫКА НА ПЕСКЕ

- Если бы у вас была возможность провести ещё один сезон после «МЮ», то какой бы клуб вы выбрали?

- Я не хотел больше играть. Вообще. И точка.

- Откуда возник ваш интерес к пляжному футболу?

- Точно не из детства, потому как этот вид спорта официально оформился только в 1992 году. Мой младший брат Жоэль принимал участие в турнире в Бразилии и влюбился в пляжный футбол. Он мне все ужи прожужжал. В мае 1997 года я сыграл свой последний матч в большом футболе, а в сентябре на турнире в Монте-Карло впервые попробовал пляжный футбол. И мне понравилось, это действительно прекрасная игра. Я захотел помочь в становлении этого молодого вида спорта, мне было приятно принимать участие в создании чего-нибудь.

- И каково быть тренером сборной Франции по пляжному футболу?

- Я горжусь своей работой. Шесть лет мы организовывали чемпионат мира в Марселе, который прошёл прошлым летом. Это пик работы, которую начал когда-то Жоэль. Думаю, получилось не хуже, чем в Рио, хоть Франция выбыла в четвертьфинале.

- Может ли звание чемпиона мира по пляжному футболу сравниться с вашими футбольными достижениями?

- На победном для нас чемпионате мира я сыграл только один раз. Вышел на несколько минут и забил гол. Ну а победа на чемпионате мира по пляжному футболу значит для меня столько же, что и успехи на траве. Мы помогли развить вид спорта, который ещё несколько лет назад вообще не был известен Европе, и мы стали чемпионами мира. Это что-то!

- А есть ли будущее у пляжного футбола?

- В 2008 году в финальном турнире ЧМ участвовали 16 сборных, а начинали мы с восьми. Уже проводятся национальные чемпионаты, молодые игроки начинают заниматься с 10 лет. Пляжный футбол изменился, сначала играли многие звездные футболисты, завершившие вроде меня карьеру в футболе, а теперь он стал более серьёзным занятием.

АНАРХИСТ

- Вы что-то чувствовали, когда «Лидс» провалился вниз по дивизионам? Что случилось с клубом, на ваш взгляд?[/b]

- Дэвид О'Лири делал отличную работу года три или четыре. Они вышли в полуфинал Лиги чемпионов, имея великолепное молодое поколение игроков. Я до сих пор не пойму, почему его уволили. С тех пор дела в клубе шли всё хуже и хуже. Но «Лидс» - большой клуб, и благодаря энергии своих болельщиков он сможет вернуться на былые позиции. Однако сейчас слишком многое разрушено.

- С тех пор, как в «МЮ» появилась семья Глейзеров, клуб выиграл три чемпионата, Лигу чемпионов, ещё раз играл в финале. Вы и теперь согласны с теми, кто утверждает, будто Глейзеры причинят вред?

- Я понимаю, почему болельщиков волнует эта тема. Философия клуба не изменится, пока во главе стоит сэр Алекс Фергюсон, Меня волнует тот момент, когда он уйдёт. Фергюсон настолько силён, настолько популярен, что может контролировать всё. На данный момент в клубе не изменилось ровным счётом ничего, за исключением экономики, и Ферги не устанавливает цены на билеты.

Меня волнует будущее. Мне хочется верить, что всё будет, как и прежде. Когда я был в Манчестере, то встречался с людьми, который основали клуб «Юнайтед оф Манчестер». Они начали великое дело, и я надеюсь, что этот клуб однажды станет великим и выиграет Кубок чемпионов, скажем, лет через пятьдесят. Каждый клуб с чего-то начинался.

- Актёрская профессия сумела заменить вам драйв от игры в футбол? Может быть, вы всё-таки вернётесь в футбол?

- Я считаю, что футбол и актёрская профессия имеют много общего, они близки друг другу. В их основе лежит страсть. Чувства, которые ты испытываешь на сцене и на футбольном поле, очень похожи. Но чувства острее именно на поле. Потому-то я закончил играть - притупились чувства! Я не получал удовольствия от игры, мне не хотелось расти. На сцене приходится много работать, чтобы выразить себя. Мне не нравится, когда тренер говорит тебе, как нужно играть. Я люблю выражать себя как личность. Есть игроки, которые выражают себя только на поле и больше не интересуются ничем. Когда они заканчивают играть, для них заканчивается жизнь, они больше не существуют или, если быть точным, они чувствуют себя так, словно перестали существовать.

-Менялись ли вы, когда покидали поле?

- Между свободой и хаосом существует тонкая линия. В какой-то мере я - анархист. Но это анархия разума, освобождение от обыденности.

- Где вы были в тот момент, когда «МЮ» выиграл Лигу чемпионов 1999 года? Не жалели, что не были на поле со своими товарищами?

- Конечно, когда команда что-то выигрывает, тебе хочется быть соучастником победы. Но я не играл в футбол уже два года... Что я чувствовал? Счастье и гордость. Я прекрасно знал почти всех игроков, знал Фергюсона. Мне было очень приятно за него. И... и мне хотелось быть на поле «Камп Ноу»!

- Кто был самым великим французским футболистом всех времён - Мишель Платини или Зинедин Зидан? Может, кто-то другой?

- Кто-то другой. Я.

ВЕРБЛЮД ПРОТИВ КУЗНЕЧИКА

- Что предпочтёте: бокал изысканного французского вина или же пинту холодного британского пива, устрицу или ростбиф?

- Устрицу? A, escargot... Мне нравится пробовать новую, незнакомую мне еду. В Испании я пробую местное вино или пиво, в Бразилии -бразильское. Про Англию, думаю, всё понятно, но здесь, на юге Франции, я предпочитаю розовое вино.

- Кто кого поборет в словесной дуэли: Камю или Сартр? А на футбольном поле?

- Чего?! А, философы... Камю... Сартр... (смеётся) Я подумал, что речь идёт о верблюде (camel - англ.) и кузнечике (sauterelle - фр.). А что до философов... В такой битве не может быть победителя. У каждого из них были свои идеи, однако они были открыты к чужим идеям, они прислушивались к ним. Ты споришь, чтобы обогатить или же полностью изменить свою точку зрения. Когда ты считаешь, что постиг истину, то вынужден закрыться. Ты остаёшься в собственном мире и сходишь с ума. Очень важно быть открытым, иметь собственную точку зрения, но быть готовым изменить, преобразовать её.

- Насколько вы впитали в себя культуру Манчестера? Вы слушали местные группы вроде Stone Roses или Oasis? Вы скучаете по городу?

- Мне нравился Oasis, что же касается остальных... Мне нравились The Smiths до того, как я перебрался в Манчестер. Мне нравилось, что и как делал Морриси, очень нравилось. Во Франции он многим нравится. И я скучаю немного по городу. «Манчестер Юнайтед» обладает такой мощной аурой, что в городе невозможно это не почувствовать. В Манчестере много энергии: культурной, музыкальной, футбольной. Наверное, из-за дождя. После того как я завершил карьеру, я провёл в Манчестере месяц на съёмках фильма «В поисках Эрика» и убедился в том, что одни города предлагают тебе достопримечательности, а другие, как Манчестер - энергию. Я чувствую её. Люди Манчестера находятся в вечном поиске, они хотят что-то создавать, творить.

- Когда вам пришла в голову идея поднять воротничок на футболке? Может, вы кому-то подражали?

- Всё очень просто. Было холодно, я надел футболку, а воротник остался поднятым. Решил так оставить - может, теплее будет. Мы победили в тот день, и я решил оставить воротничок - на фарт.

СЫГРАТЬ С БЕСТОМ

- Кто стал лучшим преемником в вашей футболке с номером 7 - Дэвид Бекхэм или Криштиано Роналдо?

- Они очень разные как игроки, однако одинаково влияли на команду и на игру. Бекхэм помогал команде выигрывать матчи, как и Роналдо. Криштиано больше забивал, но Бекс точно так же влиял на игру.

- Джордж Бест однажды сказал, что готов отдать всё выпитое им шампанское, чтобы сыграть вместе с Кантона в финале Кубка чемпионов. А что бы вы отдали за возможность сыграть с Бестом?

- Футбол - это искусство, и Бест был актером. Всё искусство заключается в выражении себя. Искусство может творить каждый: бармен за стойкой, человек, подметающий улицы. Зрители оценивают, насколько мастерски ты это делаешь. Искусство не даёт ответов, оно заставляет думать, размышлять. Потому-то я не хочу говорить, что бы я отдал. Я люблю актеров, которые заставляют меня задуматься. Не хочу, чтобы мне говорили, о чём и что думать. Мне хотелось бы иметь свою собственную интерпретацию. Если вы скажете, что пианино чёрное, для меня это будет лишь началом беседы.

от себя:настоящая семерка нашего клуба))))